0:39:34

«Крейсер — структура 90 %, броня 54 %, щит 18 %»

«Жадина — структура 89 %, броня 34 %, щит 23 %»

Жаль, что до окончания боя это не продлилось. Но я смог продержаться в таком состоянии достаточно, чтобы добить крейсер. После падения щита мои орудия разорвали его практически напополам, проделав огромную сквозную дыру в корме, уничтожив рубку. Потрясающая живучесть — крейсер продолжал огрызаться огнём до последнего, даже превратившись в груду искорёженного и оплавленного металла. Но и «Жадине» эта схватка стоило дорого, повреждений было так много, что о продолжении боя речи уже не шло.

1:18:04

«Крейсер — критические повреждения, броня 18 %, щит 0 %»

«Жадина — структура 65 %, броня 14 %, щит 0 %»

Во многих местах корпус эсминца потерял герметичность, броню избороздили уродливые шрамы от энергетического оружия. Требовалась замена десятков метров основной энергосети, сейчас «Жадина» использовал резервную, да и та не избежала повреждений, поэтому схема подключения некоторых модулей, использующая участки уцелевших шин сразу обоих систем, дышала на ладан, а утечка энергии достигала шестидесяти процентов. Больше половины орудий и эмиттеров активного щита вышли из строя и восстановлению не подлежали, как и один из двух маршевых двигателей. А на то, что творилось с навесным: внешними датчиками и сенсорами — я даже смотреть не хотел, их уцелело не больше трети.

В таком состоянии продолжать бой эсминец не мог. Ни корабль, ни я — его пилот, который едва не сжёг себе мозги своим первым «слиянием».

Держался я только на стимуляторах, но даже боевой коктейль даст мне ещё, максимум, минут пятнадцать. Поэтому, проверив, как идут дела у лейтенанта, и убедившись, что помощь не требуется, занялся собой. Отправил технический комплекс эсминца «Ремс» на устранение повреждений и обеспечение герметичности и, не дожидаясь выполнения, приказал Ковбою отнести меня в отсек с медкапсулой, так как передвигаться самостоятельно я не мог. Встроенный в чип нейросети блок медицинской диагностики сообщал о многочисленных повреждениях и разрывах нервных волокон, и общем сенсорном шоке организма. Если бы не блокиратор боли боевого коктейля, то я бы сейчас катался по полу и выл от боли. Надо спешить! Я совсем не чувствовал своего тела, но это временно.

Как мы добрались до нужного отсека, и как я ждал восстановления в нем атмосферы, снимал скафандр — отдельная история, всё было как в тумане. Я потерял сознание от боли ещё до того, как надо мной закрылась крышка медицинской капсулы.

Глава 19

Шипение открывшегося колпака медкапсулы нарушило то состояние полудрёмы, в котором я пребывал последние несколько минут. Ворвавшийся воздух, принёсший с собой резкий запах сгоревшей проводки, заставил меня чихнуть и открыть глаза. Ощущения были такими, словно по мне протопталось целое стадо слонов. Болело всё, даже то, что болеть не могло в принципе. Вставать сразу расхотелось, так как я боялся, и чувствую, не без оснований, что если пошевелюсь, нарушив хрупкое равновесие, в котором сейчас пребывал, то сразу же рассыплюсь на куски.

Мысли вяло ворочались в голове, неторопливо восстанавливая цепочку произошедших событий, пытаясь ответить на самый животрепещущий в данный момент вопрос: какого хрена тут произошло? И только после того, как я восстановил весь бой в памяти, с кряхтеньем стал выбираться из капсулы.

— Добрый вечер, капитан, — раздался из ближайшего динамика голос Жадины. Я застыл, держа в руках штаны, которые собирался одеть. Вечер?!

— Сколько времени я провёл в медкапсуле?

— Двадцать восемь часов, сорок одну минуту и пятьдесят три секунды, — ответил искин. Блииин! Хотя, что я волнуюсь? Если бы мы проиграли, то я не прыгал бы тут на одной ноге, пытаясь вдеть другую в штанину. Всё плохое, что могло случиться — уже давно произошло. Ага! В том числе и то, что бедные техники просидели больше суток в скафандрах без еды и возможности хоть как-то двигаться. Каюта ведь маленькая, особо в ней не развернёшься.

— Лейтенант Роттом выходил на связь?

— Да, одиннадцать раз. Так как от вас не поступило инструкций, я сообщил лейтенанту, что вы — недоступны, — ответил Жадина.

Недоступен? Одиннадцать раз? Странно, что Виг ещё не взял мой эсминец на абордаж для того, чтобы узнать, что же со мной случилось.

— Свяжи меня с ним, — приказал я и, склонившись над медкапсулой, вывел диагностические данные о моём лечении на встроенный в неё экран. Моя интуиция говорила о том, что пользоваться прямым их выводом на нейросеть пока нежелательно.

Так. Понятно. Вроде, всё хорошо. Регенерация нервов прошла успешно, но вот последствия сенсорного шока… Далее… Рекомендации диагностического модуля: не использовать прямое подключение ещё пару суток, побольше спать и есть (список необходимых организму веществ прилагается), а также предупреждение о запрете какой-либо повышенной мозговой нагрузки, в том числе и учёбе, в течение недели. Ну и, на закуску, обязательное пожелание: как можно скорее пройти обследование у профессионального врача.

Хорошие советы, и я бы ими с удовольствием воспользовался, но кто будет чинить корабли? Виг имеет несколько другую специализацию. Мда… Придётся воспользоваться услугами захваченных техников, хотя, как представлю себя на их месте, меня от их вида всего передёргивает.

А ведь им ещё и заплатить нужно, ибо вдруг какому-нибудь «умнику»-формалисту из СБ взбредёт в голову трактовать их бесплатную работу как «использование рабского труда»… На каторгу, конечно, не отправят, но нервов помотают изрядно. Уж что-что, а сделать из мухи слона — это для них раз плюнуть. Все же не думаю, что сильно потрачусь, ибо у бывших рабов сейчас официально нет никакой подтверждённой квалификации, так что, даже если им платить по самым высоким ставкам, то за несколько дней работы все равно много не накапает. Сейчас, по закону, они имеют статус простых пассажиров, перевозка которых до ближайшего форпоста Империи мне будет компенсирована по минимальному тарифу. Доставка же их туда является моим гражданским долгом.

— Соединение установлено, — сообщил искин, и из динамиков послышалась ругань Вига.

— Так, Виг! Спокойствие, только спокойствие! Я только вылез из медкапсулы, но если ты сделаешь со мной всё, о чём говоришь, то я снова туда надолго попаду, — с улыбкой проговорил я.

— Ты ранен?

— Нет, просто чуть мозги себе не сжёг твоим замечательным «слиянием». Я вообще плохо помню, как добрался до капсулы.

— Сколько времени? — задумчиво спросил Виг.

— Какого времени? О чём ты? — не понял я.

— Сколько времени ты провёл в «слиянии»?

— Хм… Минут сорок, не больше, — ответил я после небольшого раздумья.

— Вот скажи мне, Алекс. Почему у тебя всё не как у нормальных людей?